Блогер из Карелии о скандале с главой «Мемориала»: Давить повода не было | Собеседник.ру
Sobesednik.ru пoбeсeдoвaл сo знaкoмым зaдeржaннoгo пo oбвинeнию в изготовлении детского порно главы «Мемориала» Карелии.
Накануне Sobesednik.ru сообщал о задержании председателя карельского отделения общества «Мемориал» Юрия Дмитриева. Дмитриев обвиняется по статье «Фотосъемка в отношении лица, не достигшего 14 лет, в целях изготовления порнографических материалов». По версии СК, с 2012 по 2015 год глава карельского «Мемориала» неоднократно фотографировал свою приемную дочь.
Сам Дмитриев вину не признает. В СИЗО Дмитриев проведет ближайшие два месяца.
Sobesednik.ru поговорил о неожиданном задержании главы карельского «Мемориала» с известным в республике журналистов и блогером Максимом Тихоновым.
— Как вы прокомментируете задержание Дмитриева?
— Дмитриева я знаю много лет, с середины 80-х годов. Разные моменты были в его биографии… Но его работа в «Мемориале» над Книгой памяти, над раскопками захоронений сталинских времен, обустройством этих захоронений — работа подвижническая. Она никем никогда адекватно не оплачивалось. Приносила гонорары мизерные, а общественное значение — колоссальное.
Дмитриев немолодой человек. Я не верю в то, что он на старости лет вдруг стал изготовителем и распространителем детского порно. Я прекрасно понимаю, что мои аргументы «я его знаю», «я не верю», «он не мог» не действуют. Новость о его задержании меня морально подкосила. Настолько не вяжутся личность человека и его деятельность с тем, что ему инкриминируют… Это глухой и безнадежный диссонанс.
— И все же вы упомянули о разных моментах его биографии…
— В молодости у него была какая-то там бытовуха. Что-то такое. Еще в 80-е годы — я не очень посвящен в детали. Была какая-то ссора бытовая.
— А «Мемориал» в Карелии вообще проявлял какую-то активность, может, политическую?
— Когда-то, во времена постперестроечные, «Мемориал» действительно проявлял какую-то политическую активность. А последние лет 15 особой публичной активности не было. Была активность в конкретных сферах — обустройстве захоронений, создании Книги памяти.
Наказания для Дмитриева за какую-то демократизаторскую деятельность я себе не представляю. Этой деятельности не было. Конфликтов не было. В информационном пространстве Карелии «Мемориал» был не виден и не слышен. Тихо копались в архивах.
— То есть давить не было повода?
— Не было. За что давить-то? В основу Книги памяти ложились данные из архивов КГБ и ФСБ. Думаю, что это была согласованная деятельность. Нелепо предполагать, что если бы ФСБ была против деятельности «Мемориала», то данные бы попадали в Книгу памяти.
— Как вы думаете, чем закончится для Дмитриева вся эта история?
— Я сомневаюсь в том, что он будет оправдан судом. Редко такое бывает. От следственных органов информации ожидать по такому делу сложно. Замешан ребенок. Есть законные основания все перевести в непубличную форму.
— А общественники из Карелии будут стараться сделать эту историю публичной, поднять, как говорится, волну?
— Нет. Никто не поднимется. А как защищать его, извините? Вот он в СИЗО. Для себя я вижу только один вариант: внимательно следить за всем происходящим и публиковать, если появится то, что можно придать огласке. Если суд будет открытым, в чем я сомневаюсь, то буду освещать судебный процесс. Более этого никто не будет ничего делать. Я попытаюсь встретиться с его женой, хоть какую-то информацию раздобыть.
— Карелия уже второй раз попадает в центр внимания за последнее время. Недавно была громкая история с оппозиционером Дадиным…
— Дадин — это одно, Дмитриев — совсем другое. Называть «Мемориал» оппозиционным — натяжка. Никакой оппозиционности у них не было. Сравнивать это нет никаких оснований. Это чересчур.
читайте также:
читайте также:
