Сергей Соловьев: «Мы все катимся в тартарары»
Мaтeриaлы пo тeмe
Звeзды шoу-бизнeсa пoдшучивaют нaд курсoм рубля в сoциaльныx сeтяx
Диeтoлoг МAРГAРИТA КOРOЛEВA. С нeй xудeют звeзды!
Вoт это «Орел»!
Его давно уже назвали классиком. Картины Сергея Соловьева всегда поражали своей глубиной, переворачивали сознание, становились революционными. А что же теперь?
Последние два фильма мэтра — «Одноклассники» и «Ке-ды» — легкие, молодежные. Кажется, ни на что не претендующие. Кто-то даже говорит: 72-летний режиссер впал в детство. Однако сам Соловьев с такой формулировкой категорически не согласен.
- Сергей Александрович, но от вас же ждут серьезных картин — культовых, эпохальных…
- Несерьезные «Ке-ды» — главная картина в моей жизни! У меня часто спрашивают: «Что вы думаете о новом поколении?» Вот в фильме «Ке-ды» я и отвечаю на этот вопрос. Разве рассказ о том, какие люди приходят нам на смену, какое будущее у России, не эпохальный? Когда монтировал фильм — а этот процесс скрупулезный, внимательный, — каждый раз ловил себя на мысли: как же я прав, как прав.
- Пять лет назад в фильме «Одноклассники» вы показали молодежь аморфной, депрессивной. Такие беглецы от реальности. Теперь, что же, ваше мнение поменялось?
- Замечу, что с молодежью я общаюсь ежедневно — у меня курс во ВГИКе. И сейчас другая молодежь. Очень хорошие дети — правда. Лично меня это поколение обнадеживает. Тогда, еще пять лет назад, мы говорили, что выросли дебилы, и правильно говорили. А нынешние 18-летние не дебилы, а дауны.
- Расшифруйте, Сергей Александрович.
- Если внимательнее посмотреть, больные люди прежде всего мы, взрослые. Дауны очень отличаются от нас, и в частности тем, что не хотят играть во все наши взрослые игры. Но поскольку мы их родили, воспитали, то сдавать в детский дом или приют, отказываться от них не имеем права. Надо жить с ними и учиться у них чистоте, честности, искренности, ранимости, тонкости. Возможно, они не воины, не бойцы. Но хватит нам уже воевать и сражаться. У молодежи сейчас другое ощущение преданности, дружбы, чести. Они умеют дружить, умеют любить, умеют быть верными, и это дорогого стоит. Во время съемок фильма «Ке-ды» я столкнулся с тем, что молодые люди (непрофессиональные артисты) интересы друзей ставят выше своих собственных. И они смогут спасти мир. Без шашек и бомб…
«С ТАНЕЙ ДРУБИЧ МЫ ОСТАЛИСЬ ДРУЗЬЯМИ»
- Однажды вы сказали, что революцию в кинематографе делают поколениями. В своих студентах видите созвездие, способное создать великое кино?
- Ответить на ваш вопрос мне, их учителю, сложно. Расскажу вам о встрече с лауреатом Нобелевской премии по физике Жоресом Алферовым. Однажды мы сидели за общим столом, выпивали, и я сказал, что ничего не понимаю ни в математике, ни в физике, не могу решить элементарного уравнения. Жорес Иванович внимательно меня слушал и серьезно сказал: «Это не твоя проблема, а проблема твоих школьных учителей». Предложил позаниматься со мной математикой, говорил, что я очень себя обделил, не познав эту прекрасную науку… Это я к тому, что если из моих студентов не получатся выдающиеся кинематографисты, то главным виновником буду я.
- А семья в данном случае имеет большое значение? Скажем, ваши родители не из среды кинематографистов. Наверняка Никите Михалкову и Андрею Тарковскому, родители которых — выдающиеся деятели культуры, было проще.
- Я был знаком с мамой Никиты и Андрона — Натальей Петровной Кончаловской, выдающейся женщиной. Расскажу забавный случай, связанный с Натальей Петровной.
В фильме Андрея Кончаловского «Дворянское гнездо» звучит гениальный романс, который исполняют Беата Тышкевич и Ирина Купченко. Я был убежден, что это русский романс, но не мог его нигде найти. Позвонил Андрону, чтобы спросить, и услышал, что его автор — Наталья Петровна Кончаловская. У Никиты и Андрона — исключительно талантливые родители, а значит, исключительно талантливые гены. Конечно, с такими генами они с детства на особом положении, и с этим трудно поспорить.
- Расскажите о своих родителях.
- Я из нормальной советской семьи офицера. Благодарен судьбе, что с 7 до 17 лет жил в культурной столице мира — Ленинграде и общался с фотографом Валерием Плотниковым, Сергеем Довлатовым, Иосифом Бродским. Я был тогда маленький, но видел их, слышал.
- Общались с Довлатовым? Почему же никогда его не экранизировали?
- Да, я общался с Довлатовым, когда мне было всего 14 лет. Но он на меня, клопа, не обращал внимания. А вот с Бродским я общался много… Сейчас, знаю, Алексей Герман-младший снимает фильм о жизни Сергея Довлатова. Мог бы пригласить меня консультантом. Это шутка, конечно, я бы не пошел. Что я, 14-летний пацан, мог тогда понять о Довлатове?!
- Но «Анну Каренину» вы экранизировали. Знаете, Карен Шахназаров говорит, что посмотрел ваш фильм и решил снять свой, с акцентом на молодость Анны. Он считает, что 45-летняя женщина не сделала бы того, что сделала 26-летняя Каренина. Почему же вы на роль Анны пригласили 45-летнюю Татьяну Друбич?
- Я спрашивал у своего учителя Михаила Ромма, почему на роль Ленина он взял Щукина. И Михаил Ильич ответил: «Щукин был поразительно похож на Ленина». Замечу, что Ромм Ленина не видел, но у него было о нем представление. Так вот я взял Таню на роль Анны Карениной, потому что более похожего на эту героиню человека нет. Такое ощущение, что Толстой списывал Анну Каренину с Татьяны Друбич.
- Татьяна Друбич была вашей музой, любимой женщиной. Сложно снимать фильмы без музы?
- Жизнь складывается по-разному. Я не искал музу, просто она появилась, как написал Булгаков, «из воздуха». Кстати, Татьяна считает, что лучшие фильмы я снял без ее участия. И чтобы эту глупость она больше не повторяла, я снял несколько фильмов без нее. Но с Таней мы остались друзьями. Более того, она — мой лучший друг. У нас талантливая дочь — композитор и пианистка. Она пишет музыку к моим фильмам…
«ШНУР ВООБЩЕ НЕ РУГАЕТСЯ МАТОМ»
- Есть ли фильм, который вы считаете своей неудачей?
- Я их снимал не для удачи или успеха, а для себя, чтобы моя жизнь была более интересная.
- А вот интересно: кто придумал это странное название — «Асса»?
- Африка (Сергей Бугаев, исполнитель роли Бананана. — Ред.) пришел ко мне в три часа ночи в гостиницу «Украина», а я уже спал, и прямо с порога спросил: «Ты хочешь, чтобы у картины был большой успех?» Я был не в состоянии в такое время обсуждать название фильма и сказал: «Хорошо, пусть будет «Асса».
- Расскажите о своих встречах с Виктором Цоем.
- Не было никаких встреч. Пришел на площадку и спел. Цой был очень замкнутым, немногословным, сдержанным восточным мужчиной. Мы с ним очень разные.
- А ваши нынешние друзья — Сергей Шнуров и Юрий Башмет, которые сыграли в «2-Асса-2», — общительные, веселые, душевные?
- Да, они мои друзья. Мы обменялись пятью словами и поняли, что не можем друг без друга. Для меня счастье обмениваться с ними словами и звуками. Замечу, что в бытовой жизни Шнур никогда не пользуется матерными словами.
- А он говорит, что вы преувеличиваете, что может, да еще как.
- А вы кому верите? Мне, седому, или ему?
- Наверняка знаете, что Шнур теперь ведет на Первом канале передачу «Про любовь». Как думаете, он компетентен в этом непростом вопросе?
- Сергей Шнуров — самый интеллигентный, самый тонкий и самый нежный человек, которого я встречал в своей жизни за последние лет 20.
- Сергей Александрович, скажите, кем бы вы были, если б не стали режиссером?
- Не представляю себя больше никем. Но если бы Ромм не взял меня на свой курс, нарушив рекомендацию, то я бы ни за что на свете не поступил во ВГИК — никто бы меня не взял. Михаил Ильич принял меня на свой курс вовсе не потому, что я был такой талантливый, а исключительно из протеста указу Никиты Хрущева, согласно которому в творческие вузы должны были принимать студентов с жизненным опытом. Михаил Ильич был бунтарем, и за это, кстати, его, мэтра, попросили уйти из ВГИКа. Представляете: великого Ромма выгнали из ВГИКа?!
- Как считаете, когда было больше свободы — в 60-е или сейчас?
- Я бы запретил на 10 лет употреблять слова «любовь» и «свобода». Ничего более пошлого в сегодняшнем контексте, чем слова «свобода» и «любовь», нет. В 60-е годы ни о какой свободе не было и речи. И сегодня ее не может быть. Правда, тогда была любовь. А сейчас и любви нет.
- У вас пессимистический взгляд на будущее?
- Мы катимся в тартарары, но катимся все вместе, не в одиночку. Если все вместе не предпримем активных действий, то погибнем. Все вместе должны взяться за голову и сообща подумать о спасении.
Элеонора Флерова.
PHOTOXPRESS
