«Молчание» Скорсезе – поворот Голливуда к консерватизму? | Собеседник.ру

Oбoзрeвaтeль Sobesednik.ru — o нoвoм фильмe Мaртинa Скoрсeзe и o тoм, на какие темы задаст моду в Голливуде это кино.

Новая картина Мартина Скорсезе далась ему с большим трудом. Задумав вывести на экран роман японского католика Сюсаку Эндо аж 30 лет назад, один из величайших голливудских режиссеров постоянно сталкивался со всевозможными препонами и откладывал работу над картиной в долгий ящик. И все же, несмотря на отказы первоначально одобренных на главные роли актеров, ужасную погоду на месте съемок на Тайване и уже имевшийся не самый удачный (с точки зрения католической церкви) опыт экранизации историй о христианских праведниках, Скорсезе отснял свою монументальную ленту «Молчание», которую многие критики уже успели назвать лучшей в карьере режиссера.

«Молчание» — это сильная картина об отношениях человека и Бога, людской природе и жестокости, столкновении культур и проблемах интерпретации религиозного учения. Как истинный католик, Скорсезе поднимает, пожалуй, один из самых откровенных и неудобных для верующих вопросов: отчего Бог молчит во времена тяжелейших для человека и человечества испытаний? Этот вопрос задавал в пустоту еще Иисус на смертном одре, на него же пытаются найти ответ два католических священника, избравших судьбу миссионеров в Японии XVII века.

Отцы Родригес (Эндрю Гарфилд) и Гарупе (Адам Драйвер) отправляются в опасное путешествие в Страну восходящего солнца, где в самом разгаре ожесточенная борьба с христианскими учениями, чтобы отыскать своего учителя отца Феррейру (Лиам Нисон) и выяснить, сломилась ли его воля под жуткими пытками великого японского Инквизитора (Иссэй Огата).

Япония представляется героям страной дикой и жестокой, где самыми богомерзкими способами искореняют всякое иноверие. Довольно интересная историческая параллель: ведь в то же самое время в самой Европе все еще существовала и «продуктивно» работала собственная Святая инквизиция.

Родригес и Гарупе по мере своего пребывания в отдаленных японских деревушках, где тихую жизнь ведут «тайные» христиане, узнают о силе и мужестве обычных крестьян, способных страдать и умирать за веру, которую они признают истинной. Отцам предстоит стать свидетелями ужасных пыток и самим быть жертвами, попасть в плен к японским властям, проверить крепость своей веры и даже быть преданными Иудой чуть ли не библейского покроя.

Главная задача Инквизиции — заставить священников прилюдно отказаться от своей веры, наступив на изображение Христа. И ужасная правда открывается священникам позже: не за веру, и не за спасение умирали японские крестьяне, а за самих Отцов, одаривших их многочисленными материальными атрибутами веры, будь то сделанные из сена распятия или бусинки из распущенных четок. Сам Инквизитор, снизойдя до заточенного в бамбуковой тюрьме Родригеса, объясняет: японцы восприняли христианство совершенно иначе, исказили его, подстроили под себя, они видят Бога не в иррациональных плоскостях, а в земных и осязаемых — в солнце, ветре, смерти. Другими словами, не стоило христианам соваться в чужой монастырь со своим уставом.

Но вовсе не тривиальный вопрос «чья религия правильнее» является главным в фильме Скорсезе. Тема трусости раскрывается в «Молчании» в поистине булгаковском стиле. Однако здесь не так уж легко выяснить, кто трус: обрекающий людей идти на смерть за свою веру священник, не сумевший втоптать в грязь материальный символ веры, — или же тот, кто ценой отречения спас много невинных жизней?

Эндрю Гарфилд в роли плененного японцами Родригеса выглядит куда более убедительным, чем в им же созданном образе отказника в гибсоновском «По соображениям совести». Отец Родригес — сосредоточие сомнений, жалости к себе, безумия и ожесточенной гордыни: в процессе борьбы за собственную душу нередко он примеряет на себя образ самого Иисуса и даже видит Спасителя в своем отражении. Именно вместе с Родригесом зритель проходит тяжкие испытания сомнением и должен сделать выбор между верой и разумом. Усложняет решение еще и отец Феррейра, который то ли струсил, сдался и отрекся, то ли поступил мудро и сохранил собственную веру, отступив от борьбы за распространение христианства.

Но как бы ни были важны перечисленные герои, главным действующим лицом в «Молчании» все же является тишина, а через нее — и сам Бог. Звуковое оформление картины Скорсезе завораживает и создает 80% семантического наполнения фильма. Слова героев сопровождаются поглощающей все вокруг тишиной, изредка прерываемой лишь звуками природы: шумом моря, криком птиц, скрипом деревьев. В этом молчании — сам Господь, который лишь в финале ленты отвечает Родригесу. Голос Бога здесь — гротескный образ, контрастирующий с переполняющей картину до этого момента тишиной и символизирующий скорее глас рассудка. Скорсезе подводит зрителя к мысли, что Создатель молчит по одному ему понятным причинам, однако именно в этой тишине обнаруживается его постоянное присутствие.

«Молчание» — знаковый фильм, хотя бы из-за наметившихся на Западе консервативных тенденций. Хотя бы потому, что так сильно контрастирует с получившей два «Оскара» в прошлом году лентой «В центре внимания» о грязных подробностях закулисной жизни католических священников. И хоть картина Скорсезе не вполне реабилитировала католический мир и не успела попасть в шорт-лист «Оскара» из-за позднего выхода в прокат, вполне возможно, что именно она ознаменовала появление новой «выигрышной» и столь волнующей общественность темы, какой некогда были вопросы расовой дискриминации афроамериканцев и тяжелой судьбы ЛГБТ-сообщества, которая в последующие годы будет получать большую часть золотых наград — этих идолов западного мира.